Ночной огонь - Страница 3

— Беременна? О, Эван, это просто великолепно! Забавная шутка! О Боже!

Она раскачивалась на стуле под внимательным взглядом Эвана; неприятно-режущие звуки действовали на нервы, били по ушам, и наконец, устав от всего происходящего, он резко приказал:

— Немедленно замолчи, Ариель! Возьми себя в руки! Так, значит, старый дурак даже этого не сумел?

Ариель молча покачала головой, отчаянно пытаясь. хоть немного успокоиться.

— Но он только из-за этого решил жениться на тебе! — удивился Эван, задумчиво поглаживая пальцем подбородок. Услышанное заставило Ариель резко вскинуть голову.

— Что ты хочешь сказать?

— Старый идиот разыграл последние карты много лет назад. Беспутный негодяй! Увидел тебя, твою красоту, юность и поверил, что именно тебе дано вернуть… как бы это выразиться, ушедшие силы. Насколько я понял, ты его подвела и не выполнила своей миссии.

— Да, — кивнула Ариель.

— Так моя маленькая сводная сестричка по-прежнему девственница?

Ариель посмотрела на брата, взглядом опытной всезнающей старой женщины, казавшимся таким странным для семнадцатилетней девочки. И снова. этот хриплый неприятный смех заклокотал в глотке:

— Девственница? Ах, Эван, это и есть самое забавное. Девственница. Я предпочла бы этот, самый простой акт тому, что он выделывает со мной и что вынуждает меня делать с ним. — Она помолчала и с усилием выпрямилась:

— Он избивает меня, Эван, подвергает неслыханным издевательствам. Я больше не в силах с ним оставаться. Я пришла домой. Ты защитишь меня, а его близко не подпустишь… ты должен помочь мне.

— Какую ты чушь несешь, Ариель! Она медленно поднялась, повернулась спиной к брату, отстегивая зеленую накидку, скользнувшую на пол, и пробежалась пальцами по длинному ряду пуговок на корсаже. Потом осторожно стянула до талии платье вместе с простой белой батистовой сорочкой и подняла упавшие на плечи волосы:

— Смотри, если не веришь.

Она услыхала, как Эван со свистом втянул в себя воздух и замер, почувствовала, как тонкий длинный палец осторожно обводит рубец, один, другой, третий…

Ариель терпеливо ждала, пока Эван не отнял руку, и неторопливо начала одеваться. Приведя себя в порядок, она повернулась к брату.

Странно, мельком подумала она, что между ними нет никакого сходства, хотя оба рождены от одной матери. Эван, должно быть, напоминает отца, Джона Годдиса, человека, о котором мать никогда не упоминала в ее присутствии.

— Ну? — спросила наконец Ариель. — Ты сумеешь уберечь меня от этого мерзкого старика? Защитишь?

Эван улыбнулся, глядя на пальцы, только что касавшиеся ее спины.

— Иди наверх, в свою старую комнату, Ариель. Я поговорю с тобой утром.

В глазах девушки загорелась надежда.

— Ты поможешь мне! — воскликнула она, бросаясь ему на шею. — О, Эван, спасибо! Я знала, что Доркас зря недолюбливает тебя!

Он поднял руки, но, поняв, что всякое прикосновение должно причинить Ариель ужасную боль, поспешно отступил:

— Иди спать, Ариель.

Она умоляюще взглянула на брата, но тот только повторил:

— Иди спать….

Ариель тупо бесстрастно смотрела на мужа. Остальное ему было известно. Она ждала и увидела, как тот слегка ударил ремнем по ладони.

— На следующее утро, — сказала она наконец, — ты оказался здесь, в столовой, и ел кровяную колбасу с яичницей, ожидая, пока я спущусь вниз. Эван был с тобой.

— Да, — кивнул Пейсли. — Ты поставила меня в неловкое положение, Ариель. Поэтому я и выпорол тебя на этот раз. Не терплю неповиновения и не выношу предательства. Конечно, ты не смогла выполнить обязанности жены, но это другое дело, совершенно другое. По крайней мере теперь ты все поняла как надо.

Настал его черед замолчать, и эта улыбочка на толстые губах заставила ее содрогнуться от страха и отвращения.

— Ты называешь Эвана братом или сводным братом?

Ариель, не отвечая, смотрела на мужа.

— Лучше считать его сводным братом, поскольку ты ему совершенно безразлична, дорогое дитя. Собственно говоря, он презирает тебя, поскольку ты — свидетельство связи твоей матери с другим мужчиной. Как мог твой отец совершить подобную глупость и оставить Эвана твоим опекуном?! Но, по правде сказать, это не играет роли, поскольку он продал тебя мне, неужели ты еще не поняла этого? Я заплатил пятнадцать тысяч фунтов за то, что ты стала моей женой. А на этот раз, дорогая Ариель, твой братец взял за тебя выкуп. Когда я сегодня утром приехал в Лесли-фарм, он сообщил, что позволит забрать тебя только за пять тысяч фунтов. Что ты об этом думаешь?

Сначала Ариель ничего не почувствовала. Потом волна ярости захлестнула ее, и девушка, мгновенно вспыхнув, словно лишилась рассудка. Не в силах мыслить связно, она вскочила, бросилась к мужу, хищно скрючив пальцы, словно когти. Хриплые несвязные крики, клокотали в горле. Она что-то вопила, чувствуя, как рвется кожа под ногтями, как брызнула на пальцы теплая кровь, слыша грязные ругательства, которыми осыпал ее Пейсли. Даже заметив поднятый кулак, Ариель не смогла остановиться и отлетела на пол, сбитая сильным ударом. Голова девушки с глухим стуком ударилась о ножку стула, в глазах вспыхнули сверкающие белые искры — последнее, что она увидела, прежде чем потерять сознание.

Рендел-холл, Суссекс, Англия, год спустя

Ариель смертельно боялась, хотя не совсем понимала причину собственного страха. Однако неприятное чувство тревоги не уходило. Девушка нервно взглянула на Этьена Дюпона, побочного сына Пейсли Кохрейна от портнихи-француженки, недавно умершей. Он слегка походил на отца в молодости, даже нос был точно так же искривлен и с такой же небольшой горбинкой, а нижняя губа казалась намного полнее верхней. Такой же вытянутый подбородок, бледные, словно выцветшие серо-голубые глаза с пронизывающим взглядом. Только, сейчас Ариель поняла, что боится его, и медленно, очень медленно, чтобы не привлечь внимания мужа, положила вилку на тарелку.